И жизнь, и слёзы, и стихи…

Портрет. К юбилею прекрасного доктора и замечательного человека Людмилы Пономарёвой

Все мы родом из детства, а с годами память открывает нам самые потаённые свои уголки. И если сложить казавшиеся когда-то несопоставимыми моменты, становится очевидным, что всё в нашей жизни предопределено. Так, девчушка, сидевшая на подоконнике и певшая «Девушка по имени Людмила, отдыха не знавшая сестра…» или «Медсестра дорогая Анюта подползла, прошептала: «Живой!», уже в свои 5 лет определила ключевые моменты своей биографии. И сегодня в свои 85 лет Людмила Матвеевна Пономарёва признаётся, что без медицины и без песни её жизни представить нельзя. Как и без стихов, которые она не только с удовольствием читает и до сих пор заучивает, но и пишет сама. Свой юбилей Людмила Матвеевна отметила вчера. А накануне поделилась самым самыми дорогими её сердцу воспоминаниями.

«Не стороной прошла война.

Не обошла нужда…»

- Знаете ли вы, что улица Урицкого была центральной в колхозе имени Ленина? – С этого вопроса начался наш разговор.  Далее – рассказ про бескрайние колхозные поля, про Стреж и Танып, берега которых колхозники постоянно чистили, про поляну, на которой устраивали массовые гуляния (на месте которой позже появился аэропорт), про пожарную часть со своей каланчой, водовозной лошадкой и ещё про многое. Предки Людмилы Матвеевны были первыми здешними поселенцами.  Людмила была младшей в большой семье, пустившей корни в доме №46 и мечтавшей о простом человеческом счастье. Но когда началась война, оно и детство Люси закончились.

 - Если пристально в детство вглядеться,

Никого ни за что не виня,

Вроде не было в детстве

Ни единого светлого дня…- так про те дни вспоминает Людмила Матвеевна.

 Её отец, красноармеец Матвей Чувашев, попал на Ленинградский фронт, практически в первом же бою получил тяжелые ранения, от которых умер в госпитале, оставив молодую жену и пятерых девок. Работать им пришлось и за себя, и за погибших мужиков: пахать, сажать, поливать, пасти скотину, работать на ферме и в птичнике. Младшим доставалось меньше, но не легче.

- Мои изрезанные пальчики никогда не заживали, ведь тереть картошку приходилось каждый день, - вспоминает Людмила Матвеевна. - Картошки садили много, огород был 36 соток, но овощей только до нового года хватало, ведь большую часть нужно было сдавать. Главное - дотянуть до весны. А там уж пистики, горькая редька и лебеда…

 Это ощущение нестерпимого голода Людмила Матвеевна уложила в строки:

Мать сметала последние крохи.

Ни мучинки в дому, хоть убей.

И слезами скрепляла лепёшки

Из мякины, жмыхов, отрубей.

Мамины слёзы стали самой жгучей болью дочери на всю жизнь.  Только повзрослев, она разгадала тайну, как её мама, бригадир передовой льноводческой бригады, образованный человек и очень видная женщина, осталась практически без пенсии.  Конечно, дело было в личном – в отказе от ухаживаний навязчивого ухажёра. А тогда, отправляя свою младшенькую в первый класс, она строго наказывала ей: «Учись, Люська, иначе с голоду помрёшь!».

После Людмила искренне недоумевала, как мама, всю жизнь недоедавшая, за трудодни тянувшая последние жилы и получавшая 72 рубля (в то время, когда за пару лаптей 50 рублей надо было отдать), ни на минуту не озлобилась на советскую власть, была уверена, что все трудности временные, что впереди светлое завтра.

«С тех пор люблю платья

в горошек…»

После окончания седьмого класса Людмила подалась к сестре Марусе в Краснотуринск. Этот город показался ей маленьким Ленинградом. И не только за несравнимую с Чернушкой того времени благоустроенность и благополучие, но и за непривычную  интеллигентность жителей. Среди них было немало немцев, сосланных из Поволжья. В группе медучилища, куда поступила Люся, их было большинство.

- Поначалу я их изо всех сил ненавидела. Они ведь отца моего убили. Но с каждым днём, узнавая их, не переставала удивляться, какие это дружные и дружелюбные люди.

Благодаря им Людмила полюбила поэзию и песни, познакомилась с опереттой и оперой, перестала бояться выступать.

За отличную учёбу Людмила получала повышенную стипендию. Но даже её на жизнь не хватало, поэтому девушка регулярно «продавала кровь» (за сданные в больницу миллилитры полагалась неплохие деньги).  На очередную «выручку» она купила новые брезентовые туфли.

- В театр в таких не пойдёшь, - расстраивалась девушка. А, чтобы ей не стыдиться, однокурсницы всей группой купили такие же. Не забыть Людмиле Матвеевне и ту «дорогую» бруснику, которой в тех местах было навалом, но которую именно у неё каждый день по стаканчику покупали однокурсницы (чтобы у Люды был кусок хлеба), и «дежурное» платье, в котором девчонки по очереди бегали на свидания.

-  С тех пор платья в горошек я особенно люблю, - признаётся собеседница. - Никогда не забуду, как на одном из мероприятий я зацепилась за угол и вырвала клок ткани с подола другого платья, которое одолжила у подруги. Девчонки тут же взялись его штопать.  Подружка так и не узнала про заплатку, которую наложила Катя Штейнмиллер.

Первые шаги в медицину

Людмиле не исполнилось и 18 лет, когда она закончила медучилище и подалась работать на драги (в тех местах поселения золотодобытчиков были повсюду). А в качестве «боевого крещения» совсем зелёному фельдшеру, пришедшему на смену опытному 40-летнему мужчине, приготовили необъезженного жеребца.

- Он меня так понёс, что мало никому не показалось. Но после этого случая я с конём сроднилась. Четыре года верхом на лошади отработала, по 35 километров проезжала: на простуды, инфекции и роды выезжала. А однажды нарвалась на сбежавших из тюрьмы зеков. Проверив мой мешок на содержание продуктов, они меня отпустили со словами: «У нас есть закон: медиков не обижать!»

Случаев, когда то ли Бог хранил, то ли «мамины слёзы», в судьбе Людмилы Матвеевны было немало: и в шахту на глубину 400 метров , где произошёл обвал и где нужно было спасать раненых, приходилось спускаться, и  выбираться из опрокинувшейся машины, и  и роды в кабине трактора принимать, да так, так что потом младенца в больнице несколько дней не могли отмыть от машинной смазки. Была в её биографии и целина. И там тоже был случай, когда Людмила была на волосок от смерти. Её вместе с проверяющим, который инспектировал небольшую 25-коечную больницу, где она работала, по пути захватили в город - в больницу центральную. И хотя по прогнозу никакой метели не намечалось, колонна, состоящая из 16 машин, попала в такую бурю, что пришлось разобрать и сжечь все борта грузовиков. На поиск пропавших был вызван вертолёт. Оказалось, что метель накрыла рабочих и врачей всего 200 метрах от посёлка. После спасения Людмиле пришлось лечить каждого и самой лечиться.

 Годы, когда она делала свои первые, но сразу уверенные шаги в профессии она вспоминает с благодарностью и с каким-то особым поэтическим трепетом:

Тишина, как в больничной палате,

И как будто немые врачи,

Надо мною в зелёном халате,

Наклонившись, стоят кедрачи.

А от кедров немного в сторонке,

Молчаливо потупивши взгляд,

Словно две медицинских сестрёнки,

Приобнявшись, берёзки стоят.

Отшумели они, отзвенели

Той красивой весенней порой.

Видно, им кедрачи приказали

Моё сердце лечить тишиной.

Возвращение

В 1964 году молодому специалисту Людмиле Матвеевне пришлось вернуться в Чернушку.

- Сказать, что очень хотелось на родину, не могу. Но очень сильно болела мама. Чуть раньше в нашу больницу приехал Морошкин. Я считаю нашу встречу судьбоносной, а Георгия Ивановича - лучшим врачом, хозяйственником, руководителем и золотым человеком. Его спокойное, но строгое: «Что хотите делайте, но чтобы в больнице порядок был!» мы исполняли беспрекословно.

В 66-м  в Чернушке было сформировано отделение скорой помощи: небольшое помещение в трехэтажке на Кирова, одна машина, лошадь, ведь дорог в Чернушке, которой только-только присвоили статус города, не было. Заведующей назначили Людмилу Пономарёву, которая руководила службой 17 лет.

- Галина Рясина, Владимир Карпенко, Лидия Кудымова, Наталья Теплякова, Валентина Андриянова, водители Николай Азанов, Герман Кичанов, Анатолий Маковеев, Николай Мигурков, которые были частью бригады, и многие другие, -  перечислить всех, кто в эти годы трудился на скорой, невозможно.  Это были исключительно трудолюбивые и самоотверженные люди, другие в скорой просто не задерживались. Наше отделение всегда занимало первое место в соцсоревновании, - говорит Людмила Матвеевна, доставая из толстой стопки благодарностей и грамот очередной экземпляр. - Удивительно, как нам хватало сил ещё и на политинформации, походы на природу, на театр и на художественную самодеятельность! – По сменившейся интонации становится ясно, насколько  моей собеседнице дорога тема, связанная с песней. - Врачи тогда пели отлично. Хором больницы руководил Фикштейн. Тогда мы на шесть голосов пели. А какой прекрасный хор при Меле был! А при Перевозчикове мы хор «Ветеран» создали, - перечисляет Людмила Матвеевна,подтверждая свои воспоминания фотографиями.

«Ты одна хотела побороть

алкоголизм в Чернушке…»

Здравоохранение своей эпохи Людмила Пономарёва оценивает на твёрдую пятёрку.

- За чуткое отношение к пациентам, за человечность, за отзывчивость. Кроме того, что врач должен быть отличным профессионалом, он и человеком должен быть. А сейчас ведь с больными и разговаривать не хотят. Я сама бывала в такой ситуации, так что могу судить, - говорит Людмила Матвеевна. Сегодня она нет-нет да и задумается, а стоило ли отдавать всю себя людям, вопреки своему и здоровью детей. Но такие мысли быстро гонит прочь.

Многие чернушане знают врача Людмилу Пономарёву  как страстного борца с пьянством: приёмы, лечение, санбюллетени, работа в комиссии по делам несовершеннолетних, сотрудничество с наркологическими постами, созданными на предприятиях.

- Тогда 50 постов у меня было. Я мечтала о том времени, когда будет возможно избавить людей от пагубной страсти, когда в семьях не будут страдать женщины и дети. Некоторые даже подшучивали надо мной: «Ты что одна решила алкоголизм победить?!»

Сегодня Людмила Матвеевна, уважаемый медицинский работник и первый председатель совета ветеранов здравоохранения района,  тоже ведёт непримиримую борьбу. С подступающими болячками и вынужденным заточением в квартире (на улицу по состоянию здоровья она не выходит), с плохим настроение и хандрой. И на это у неё есть несколько проверенных рецептов: любимая районка, а также газета «Пенсионерская правда», дочь Светлана, любимые внуки, верные друзья и, конечно, хорошая песня или стихи.

- Пришла весна, выучите пару строк о ней. А если осень на дворе, не сочтите за труд и запомните четверостишие, - советует юбиляр и декламирует строки Галины Арефьевой:

Один листочек жёлтый остался на стволе.

Он, словно лучик солнца, подмигивает мне.

Лист помнит, как купался

                                      он в солнечных лучах,

Дождями наслаждался и вот теперь зачах.

А я смотрю на листик, и грусть меня берёт.

Вот так и в нашей жизни

                                     всему есть свой черёд.

P.S. Вчера за праздничным столом собрались самые дорогие для Людмилы Матвеевны люди. Главным среди тысячи самых добрых слов было пожелание здоровья. Редакция «Маяка Приуралья» присоединяется.